Хороший «Негрони» (вермут, биттер, джин – в равных пропорциях) и его популярный в Италии собрат «Негрони Збальято» (вермут, биттер, просекко – тоже в равных пропорциях) узнаются, в первую очередь, по цвету. Бокал должен словно светиться, будто в нем горит огонь. Эти яркие отблески сообщаются натуральными красителями биттера – кошенилью и шафраном.

А потом все просто. Если вы подумали, что закажете второй бокал, после того как отпили только один глоток из первого, – значит, это хороший коктейль.

Хороший «Негрони» обладает идеальным равновесием между сладостью и горечью. Гармония растительных ароматов и джина (или вина – в случае «Негрони Збальято») сразу вызывают вкусовой рефлекс, когда хочется пить еще и еще. Поэтому «Негрони» и «Негрони Збальято» – это действительно аперитивные коктейли, прямо с физиологической точки зрения.

Откуда я знаю все это? А вот почему…

Читать полностью

Московский Delicatessen входит в 50 лучших баров мира. Он славится теплой, домашней атмосферой и иключительными коктейлями, которые отличаются общим стилем: Читать полностью

Приближается самый страшный праздник года – Хеллоуин. Как известно, он восходит к древним кельтским традициям и отмечается накануне Дня всех святых, когда духи умерших возвращаются на землю.

Светильники из тыкв, осенние листья, паутина, пугала, старушки с косой, скелеты и прочие страшилки задают тон зловещего Хеллоунина, но и коктейли должны соответствовать этой атмосфере.

Вот некоторые идеи, рецепты и рекомендации, чтобы встретить Хеллоуин во всеоружии.

Читать полностью

Хемингуэй (слева) на террасе кафе в Памплоне, 1920-е годы. Этот город известен благодаря празднику Сан-Фермин, который сопровождается бегом разъяренных быков по улицам. Памплона увековечена Хемингуэем в романе «Фиеста (И восходит солнце)».

«Рай на Земле», «Единственная страна в Европе, которая чего-то стоит». Восторженных отзывов Хемингуэя об Испании более, чем достаточно.

Читать полностью

Хемингуэй и Фицджеральд подружились в Париже в 1925 году. Творческие амбиции и алкоголь были их общими точками соприкосновения. В остальном они были полной противоположностью.

Они были настолько разными, насколько два человека могут отличаться друг от друга. Но у них были общие точки соприкосновения: алкоголь и творческие амбиции. Это сближало их, заставляя одинаково мыслить и чувствовать, хотя и выражали они это по-разному. Читать полностью

Париж принадлежит Хемингуэю больше чем любой другой город, чем любая другая столица. Память об авторе хранят парижские улицы и стены. Хэм здесь повсюду.

Разве кто-либо писал лучше о Париже, живущем разом в прошлом и настоящем?

Отправляйтесь на встречу с Хемингуэем в «Клозери де Лила», в «Гаррис бар», в «Ритц», и вы увидите, что чудеса возможны. Здесь, в Париже, взяв в руку коктейль, Вы сами становитесь Хемингуэем. Читать полностью

Италия сыграла важнейшую роль в жизни Хемингуэя. Оказавшись на итальянском фронте в качестве водителя санитарной машины Красного креста, он был тяжело ранен под Скио, в провинции Венеция, и провел многие месяцы в миланском госпитале. Но страдание стало для Хема ключом к признанию, необходимым этапом, отделяющим великого человека от обычных людей. Оно ломает одних, а других – делает сильнее. Некоторых оно даже убивает. Тех, кто не пишет книги.

Читать полностью

Хемингуэй считал Венецию своей второй родиной. Он воевал неподалеку отсюда, в Доломитовых Альпах, и пролил кровь на итальянскую землю, тем самым как бы породнившись с ней.

Италия, со своей стороны, отвечала ему взаимностью, возведя его в культ.   Здесь Хемингуэй был самым читаемым писателем.

Между 1948 и 1954 годами Хем все чаще ездил в Венецию. Под влиянием этих поездок в 1950 году он опубликовал роман «За рекой, в тени деревьев», действие которого частично разворачивалось в Венеции, а точнее – между баром отеля «Гритти» и «Гаррис-баром».

Читать полностью

Бег времени стремителен, как марлин в водах Гольфстрима. В последнем порыве гордости бросив миру в лицо «Старика и море», Хемингуэй начал чахнуть. В своем убежище – на вилле «Финка Вигия» – в обществе котов и четвертой, последней супруги Мэри Уэлш, он погрузился в воспоминания. Куба, сотрясаемая в предверии революции, была уже не совсем Кубой. Для угасающего и больного Хема, Куба превратилась в остров упадка, который он с большим сожалением покинул в 1960 году, лишь для того, чтобы расстаться с жизнью.

Куба подобна рому: смеющееся солнце играет отблесками на синих волнах, но они не в состоянии отменить незыблемые законы жизни.

Читать полностью

И в жизни, и в книгах Хемингуэй охотно называл бренды напитков, которые он любил и которыми он поил своих героев. Он знал, что это придавало большую правдоподобность персонажам. В его книгах встречаешь множество брендов джина, рома, виски и шампанского. Но единственным брендом спиртного напитка, с которым Эрнест Хемингуэй поддерживал особые отношения, был ром Bacardi. Он объединял Испанию и Кубу, две его самых любимых страны и культуры.

Читать полностью