Архив

Публикации с меткой ‘Хемингуэй’

ОПАСНАЯ ФИЕСТА. По стопам Хемингуэя в Испании

 

Хемингуэй (слева) на террасе кафе в Памплоне, 1920-е годы. Этот город известен благодаря празднику Сан-Фермин, который сопровождается бегом разъяренных быков по улицам. Памплона увековечена Хемингуэем в романе «Фиеста (И восходит солнце)».


«Рай на Земле», «Единственная страна в Европе, которая чего-то стоит». Восторженных отзывов Хемингуэя об Испании более, чем достаточно.

Читать полностью

ХЕМИНГУЭЙ И ФИЦДЖЕРАЛЬД: ДРУЖБА, СОПЕРНИЧЕСТВО И МНОГО ВИСКИ

 

Хемингуэй и Фицджеральд подружились в Париже в 1925 году. Творческие амбиции и алкоголь были их общими точками соприкосновения. В остальном они были полной противоположностью.


Они были настолько разными, насколько два человека могут отличаться друг от друга. Но у них были общие точки соприкосновения: алкоголь и творческие амбиции. Это сближало их, заставляя одинаково мыслить и чувствовать, хотя и выражали они это по-разному. Читать полностью

ПАРИЖСКИЕ БАРЫ ХЕМИНГУЭЯ

 

Париж принадлежит Хемингуэю больше чем любой другой город, чем любая другая столица. Память об авторе хранят парижские улицы и стены. Хэм здесь повсюду.

Разве кто-либо писал лучше о Париже, живущем разом в прошлом и настоящем?

Отправляйтесь на встречу с Хемингуэем в «Клозери де Лила», в «Гаррис бар», в «Ритц», и вы увидите, что чудеса возможны. Здесь, в Париже, взяв в руку коктейль, Вы сами становитесь Хемингуэем. Читать полностью

ХЕМИНГУЭЙ. АМЕРИКАНО В ИТАЛИИ

 

 

Италия сыграла важнейшую роль в жизни Хемингуэя. Оказавшись на итальянском фронте в качестве водителя санитарной машины Красного креста, он был тяжело ранен под Скио, в провинции Венеция, и провел многие месяцы в миланском госпитале. Но страдание стало для Хема ключом к признанию, необходимым этапом, отделяющим великого человека от обычных людей. Оно ломает одних, а других – делает сильнее. Некоторых оно даже убивает. Тех, кто не пишет книги.

Читать полностью

ХЕМИНГУЭЙ В ВЕНЕЦИИ. ОХОТА НА УТОК И КОКТЕЙЛИ

 

 

Хемингуэй считал Венецию своей второй родиной. Он воевал неподалеку отсюда, в Доломитовых Альпах, и пролил кровь на итальянскую землю, тем самым как бы породнившись с ней.

Италия, со своей стороны, отвечала ему взаимностью, возведя его в культ.   Здесь Хемингуэй был самым читаемым писателем.

Между 1948 и 1954 годами Хем все чаще ездил в Венецию. Под влиянием этих поездок в 1950 году он опубликовал роман «За рекой, в тени деревьев», действие которого частично разворачивалось в Венеции, а точнее – между баром отеля «Гритти» и «Гаррис-баром».

Читать полностью

НЕ СПРАШИВАЙ, ПО КОМ ЗВОНИТ ШЕЙКЕР. ОН ЗВОНИТ ПО ТЕБЕ!

 

Бег времени стремителен, как марлин в водах Гольфстрима. В последнем порыве гордости бросив миру в лицо «Старика и море», Хемингуэй начал чахнуть. В своем убежище – на вилле «Финка Вигия» – в обществе котов и четвертой, последней супруги Мэри Уэлш, он погрузился в воспоминания. Куба, сотрясаемая в предверии революции, была уже не совсем Кубой. Для угасающего и больного Хема, Куба превратилась в остров упадка, который он с большим сожалением покинул в 1960 году, лишь для того, чтобы расстаться с жизнью.

Куба подобна рому: смеющееся солнце играет отблесками на синих волнах, но они не в состоянии отменить незыблемые законы жизни.

Читать полностью

Хемингуэй и Бакарди. Два гиганта на одном острове

 

 

И в жизни, и в книгах Хемингуэй охотно называл бренды напитков, которые он любил и которыми он поил своих героев. Он знал, что это придавало большую правдоподобность персонажам. В его книгах встречаешь множество брендов джина, рома, виски и шампанского. Но единственным брендом спиртного напитка, с которым Эрнест Хемингуэй поддерживал особые отношения, был ром Bacardi. Он объединял Испанию и Кубу, две его самых любимых страны и культуры.

Читать полностью

Хемингуэй. Жизнь и напитки

 

Эрнест Миллер Хемингуэй родился в 1899 году в Оак Парке, в американском штате Иллинойс. В 1954 году он получил Нобелевскую премию по литературе. Умер в Кетчуме, штат Айдахо, в 1961 году.

Любовь к спиртному прославила Хемингуэя почти настолько же, как и его романы. Поэтому имя Хема носят добрые пять десятков баров, ресторанов, отелей и кафе по всему миру. Кроме того, от Нью-Йорка до Лондона, от Парижа до Милана и от Барселоны до Венеции, имеется бесчисленное множество мест, известность которых основывается на том, что когда-то здесь побывал Хем.

Наконец, не следует забывать о том, что он вложил свою лепту в популяризацию значительного числа коктейлей. Наиболее известные из них – это «Дайкири», «Кровавая Мэри» и «Папа Добле».

В действительности, связь Хемингуэя и баров, Хемингуэя и коктейлей, заслуживают большего, чем просто тост за его здоровье. Для писателя вкус к спиртному был наиболее весомым доказательством того, что он еще жив. Есть ли что-нибудь лучше чем «Дайкири», чтобы ощутить, как кровь растекается по венам!

Алкоголь был такой же частью жизни Хемингуэя, как слова – частью его книг.  Только обжигаясь джином, виски или ромом, он приглушал боль от других ожогов: будь то полученные на войне раны или удары судьбы, преследующие человека, который воспринимает жизнь как бесконечную борьбу.

 

Я предлагаю вам в этом блоге серию из семи статей, посвященных Хемингуэю и его напиткам. Они войдут в готовящуюся книгу «Хемингуэй. Жизнь и напитки», которая выйдет в свет в конце года. 

 

Федор Евсевский

Читать все посты из Саги «Хемингуэй. Жизнь и напитки»

ПОСТ 1: «ХЕМИНГУЭЙ И БАКАРДИ. ДВА ГИГАНТА НА ОДНОМ ОСТРОВЕ»

ПОСT 2: «НЕ СПРАШИВАЙ ПО КОМ ЗВОНИТ ШЕЙКЕР. ОН ЗВОНИТ ПО ТЕБЕ»

ПОСТ 3: «ХЕМИНГУЭЙ В ВЕНЕЦИИ. ОХОТА НА УТОК И КОКТЕЙЛИ»

ПОСТ 4: «ХЕМИНГУЭЙ. АМЕРИКАНО В ИТАЛИИ»

ПОСТ 5: «ПАРИЖСКИЕ БАРЫ ХЕМИНГУЭЯ»

ПОСТ 6: « ХЕМИНГУЭЙ И ФИЦДЖЕРАЛЬД:  ДРУЖБА, СОПЕРНИЧЕСТВО И МНОГО ВИСКИ »

ПОСТ 7: ОПАСНАЯ ФИЕСТА. По стопам Хемингуэя в Испании

Париж, не покидай меня!

Чем больше я узнаю мир, чем больше мест я посетил и чем лучше я понимаю жизнь, тем сильнее я люблю Париж. Я жил в Париже, потом уехал. Но Париж никогда не покинул меня. Он всегда живет во мне. Когда я туда возвращаюсь, я заново ощущаю счастье его улиц. Его умиротворенность и его пыл, его чинность и его безумие. Когда я возвращаюсь в Париж, меня охватывает странное чувство, как будто я вернулся из бесконечного далека. Будто моя настоящая жизнь начинается именно здесь, именно в этот момент, на улице Шарон или на улице Ла Рокет. И тогда, как бывший пленник, освобожденный от самого себя, я ценю каждый проведенный здесь час, каждую минуту. А когда это чувство постепенно проходит, значит пора уезжать. Ибо это предвестник того, что еще немного и, о ужас, – я превращусь в парижанина.

Правый берег, Левый берег, Бастилия, Монпарнас, Сен-Жермен-де-Пре – эти кварталы города столь различны, что для истинного парижанина представляют почти отдельные государства. Я не удивлюсь, если однажды (учитывая все возрастающее число полицейских в столице) у меня потребуют паспорт для перехода из одного квартала в другой. В каждом округе свой образ мыслей, своя манера одеваться, там любят и расстаются по-своему и, разумеется, по-разному пьют. Для меня город состоит из параллельных миров, которые вроде бы никогда не должны пересечься и, тем не менее, образуют блестяще удавшийся коктейль, имя которому – Париж.

Здесь есть  бары на любой вкус: исторические, романтичные, интеллектуальные, упоительно старомодные, решительно авангардистские, роскошные, эклектичные… Парижские бары отражают все богатство и разнообразие французской столицы. У каждого парижанина есть свой любимый бар, где, прижав к уху мобильный телефон, он громко обсуждает свои деловые, а чаще – сентиментальные проблемы.

Двойной Папа

Хемингуэй с барменом «Ритца» Б. Азимоном.

В мире коктейлей «Папа Добле» – то же самое, что Биг Мак в мире гамбургеров. Это двойная порция чудесного белого рома, которая подается в бокале размером с ведерко для шампанского, заполненном льдом, толченым до состояния снега. Лед следует расположить в форме конуса, чтобы он напоминал вечные снега Килиманджаро, столь дорогие писателю.

«Папа Добле» тянется вдвое дольше любого обычного коктейля. Он имеет отношение к наследию Хемингуэя едва ли не большее, чем роман «По ком звонит колокол». Тем не менее у «Папы Добле» нет официального статуса, а в справочнике бара «Флоридита» он фигурирует под названием «Хемингуэй Спешиал». Дело в том, что название «Папа Добле» использовалось в узком кругу официантами, завсегдатаями и, разумеется, друзьями Хемингуэя.

Рецепт коктейля был специально придуман для писателя во «Флоридите». Считая себя диабетиком, Хемингуэй заказывал «Дайкири» без сахара. Неизвестно, был ли коктейль создан самим Константе или одним из его блестящих барменов по имени Антонио Меиллан. Последняя гипотеза представляется более правдоподобной. Став хозяином «Флоридиты», Константе сосредоточился на управлении и больше не принимал непосредственного участия в приготовлении и подаче коктейлей. Что же до Антонио Меиллана, то он сразу проявил себя, начав работать во «Флоридите» в 1939 году, и сделался в некотором роде персональным барменом Хемингуэя. Под его толстыми очками таился лукавый взгляд. Он был доброжелательным и приветливым барменом, обладавшим, как и Константе, чувством вкуса и пропорций.

Этот коктейль прославил на весь мир друг Хемингуэя писатель Хотчнер. Вот как он описывал в биографии Хемингуэя обстановку, предшествующую их первой встрече: «В то время «Флорида» (это было официальное название, но все называли бар «Флоридитой» – прим. автора) представляла собой светлый бар-ресторан со старомодным убранством, с вентиляторами на потолке, непринужденными официантами и тремя музыкантами, перемещавшимися по залу или сидевшими за столиком возле барной стойки из массивного отполированного красного дерева. Высокие табуреты были удобны, а бармены – профессионалы со стажем – готовили бесподобные «Дайкири». Стена была украшена множеством фотографий в рамках, на которых был запечатлен Хемингуэй в процессе поглощения наиболее известного произведения «Флориды» – коктейля «Дайкири Хемингуэй», или «Папа Добле». Он состоял из двух с половиной порций рома Бакарди Уайт Лейбл, сока двух лаймов и половинки грейпфрута, дополненных шестью каплями Мараскино. Все это помещалось вместе с колотым льдом в электрический миксер, интенсивно взбивалось и подавалось вместе с пеной в большом бокале на ножке. Я сел у края стойки со стороны улицы Обиспо под фотографиями и заказал «Папа Добле»».

Ингредиенты

110 мл белого рома Bacardi Superior

две чайные ложки сока грейпфрута

две чайные ложки  ликера Maraschino

сок одного лайма

Приготовление

1. Расколоть 6 кусочков льда и поместить их в блендер.

2. Добавить все ингредиенты.

3. Взбивать 20 секунд при низкой скорости, а затем 30 секунд – при полной скорости.

4. Перелить коктейль в бокал для мартини.

Следует отметить, что между рецептом Хотчнера, содержавшим примерно 110 мл рома (одна американская доза = 1 джиггер = 45 миллилитров) и несколько менее крепким, описанным в справочнике коктейлей «Флоридиты», есть существенное различие.

Рецепт из справочника составляет лишь половину «Папа Добле», заказанного в тот день Хотчнером! Из чего можно сделать вывод, что пропорции менялись в зависимости от того, являлся ли заказчик другом писателя. Впрочем, Хотчнер свидетельствует, что коктейли, подаваемые самому Эрнесту, были еще внушительнее!

(Источник : «Библия бармена»)